На время исхлопотавшийся без средств к с... - Рецензия к фильму Ревность
На время исхлопотавшийся без средств к существованию и лишенный вдохновения актер Луи, очевидно, на редкость неосмотрителен и импульсивен в своих заточениях, слишком порывист и вихраст, оттого вся жизнь его едва ли подчинена косному течению в серое никуда. 'Кино Ревность - (2013) онлайн' Но что собачить? Такова его натура, которую невозможно преобразить, замарать, внедавне восстановить. Бросив собственных жену и дочь ради любимой Клаудии, с которой у Луи, пруд альковных, сложились еще и сугубо творческие отношения, Луи тем не менее предстоит постичь скоротечность сексуального притяжения, по обыкновению подменяющего единообразный лик любви, и обжечься ритуальным пламенем ревности.
Знаменитый французский режиссер, сценарист и актер Филипп Гаррель нонконформист, постструктуралист, постмодернист, постреалист и даже посткинематографист, врезавшийся в мир нового французского комедиант на излете бешеных 60-х годов наравне с иными представителями «новой лихорадка» и ныне, как и его кумир Ревность - La jalousie смотреть онлайн без регистрации Годар, длящий провоцировать публику своими творениями, сын своего отца, культового Морриса Гарреля, дитя эпохи, вписавшее личностные аутентичные синематические па в духе Соте и Риветта в 2013 году, в рамках Венецианского кинофестиваля аккредитовал, должно статься, самый неутруднительный нетипичный, простой и прозрачный фильм фильм «Вспыльчивость», в котором достопочтенный демиург и деконструктор привычных кинематографических форм, с патологическим нарциссизмом исследующий свое древность и связь со своими Смотреть онлайн фильм Ревность / La jalousie предками, отрешился от прошлых опытов внежанрового, построенного невероятно на образах чистого кино, обратившись к самому французскому по духу и сопереживательному вообще предмету жанрового кино мелодраме. Для Гарреля «Ревность» является скорее отхождением от привычного денеб, удачным упражнением в кинематографической бесхитростности и фабульной линейности. представляя из себя не полноценное универсальное бардовское высказывание, а скорее комментарий к своей прошлой существования, очередной первый опыт вовлечения зрителей в перипетии покорнее биографии, попутно вплетая в художественную ткань наружности беглую эвакуация о всепожирающей ревности и губительности коварства искренних, неподдельных чувств, предательства семьи, из которой Луи ушел своевольно, поддавшись даже не страсти, а сиюминутному желанию, оставаться в живых от депрессии и неустроенности в чужой постели. Но что находит он там в итоге? Клаудия сильнее амбициозна, свыше жестка, для нее и в жизни, и в любви не может быть слишком больших шатаний. Для нее Луи не вечная любовь до гроба, а всего всего еще одна ступень для реализации неизрасходованного актерского таланта. Ей нужен и Мужчина, и Творец, пачкун слепить из нее красная строка, изменившись при этом честью. Но Луи отнюдь не таков. Закономерно вытекающяя вопрос Маяковского буквально говорит о неизбежной фатальности родственного альковного союза, в котором креативного во сколько больше, чем личного, а страсть и секс являются всего всего-навсего страстью и всего лишь сексом, а не максимальными чувствованиями, дарующими путь к собственному запечатлеванию в вечность. Ась?, у Луи и Клаудии до вечности еще слишком где-либо, а вот для рутины, удущающего быта чересчур подобным же . Он не ее Пигмалион, а она не его Тихея, и в ревности им лучше, чем в интриге.
Однако «Ревность» не движется в своем сюжетном развитии не движется ожидаемо к трагедии, к неизбежному финалу с выплеснувшейся болью и внутренними надрывами, а достаточно вшайрай лента обрывается на полуслове, отставая аэротория для маневров, но уже собственноручно зрителем. Гаррель по-прежнему очерчивается с ним, и «Ревность» сродни этакому кинематографическому родственности вуайеризма и недописанному замечательно дневнику, который уже сам зритель волен продолжить. В том повествовательном ключе, который чисто наиболее подходящим. В финале ленты уже царит сплошная виртуальность, а характеры героев вершатся просто типажами, вырванными из театра жизни.
«Ревность», повествовательно разбитая на две равноценных по содержанию главы «Я хранил ангелов», каковая выдержана в русле невообразимо линейной мелодрамы и рассказывает о взаимоотношениях Луи и Клаудии, и «Искры в пороховой бочке», являющейся диалогом-исповедью на тему прирученной злоключении, в котором проступает рисунок обобщающей метафоричности кино во многом созерцательное, абстрактное на уровне тактильного восприятия, а не интеллектуального, поскольку Гаррель на сей раз берет эвересты реалистичности, бросая о времени и о вот это да!, о жизни, о любви, невозможной без ревности и смерти, за ней следующей по пятам.
Гаррель в вознесенье не был визионером-формалистом, но почти всегда революционером и оппозиционером, хранившем ювелирность, аки весталка, неношеной барашку. На одних полюсах стиля у Гарреля существовали и Годар, и Уорхол, а нематериалистская условность интересовала Гарреля куда куда как сильнее реализма и прозы. В «Ревности» Гаррель-отец снимает Гарреля-сына, играющего в свою очередь Гарреля-деда, и в данном триединстве семейных уз и креативных воплощенностей, мистифицированных по сути на площадке театрализованной камерной истории, режиссер бегло пытается смекнуть и передать в итоге зрителям основные положения неразрывности поколений, саму сущность взаимоотношений основателей и сыновей, отправляя на второй план историю Клаудии, нужной режиссеру лишь для детонации меланхоличного нарратива. Красота застывшего кадра, статика черно-белого наряда, милующая лапидарность киноязыка и внутренняя умиротворенность, иноприродная коматозность нарратива, личная вовлеченность автора в рассказываемую им историю. Так снимал Франсуа Трюффо и «Мужчину и женщину», частичной экстраполяцией которого является «Ревность», и «Американскую тисифона», с которой у «Ревности» якшаются пересечения в теме разрушения волшебства гистрион и стирания граней между реальностью и вымыслом, сном и явью.
10 из 10
Ссылка: Ревность
