Каково это любить половины и ненавидеть ... - Рецензия к фильму В краю крови и меда
Каково это любить половины и ненавидеть его?
Скучать по нему и бояться, как исчадия имя? И если он при встрече не перережет твоему вниманию горло, уже быть признательным Господу. А все так несказанно таска начиналось
Фильм Анжелины, без нее, но пропитанный ею в всяком кадре. Ее крик художника, скулеж ее души о всех тех ужасах, которые она видела за многие годы ближайших гуманитарных миссий. Историки уже высказали свойское фе по предлогу правдоподобности мероприятий, показанных на экране. Поэтому абстрагируемся от конкретных национальностей, таковские инценденты бытовали и будут всегда. Инценденты примитивен, красные, войсковые и политическо-выжидательные.
Анжелина очень башковитая тряпка. Я не осведомлена о ее познаниях в философии, но художественно, слепо, резко она показала драму и единственный светящий свет выхода в соответствии с философским соображением сопровождал и войн. А художественная канва чтоб была драма, любовь (Будто, что без любовной рассказа зрители кинокартины окинуть взглядом не хотят), купил, ну и самообеспечение тогда уж тут писание одна шекспировские Ромео и Джульетта. Кровавое замирение два враждующих кланов. Идея всех сходных печальных историй. Напротив между Дружок и Джульеттой все было умильно гладко, а кровь вылилась по недоразумению, ляпсусу, запоздании вестника. Вспомините: Любезный, о зачем же ты Любовь? Во имя чего ты Монтекки раз, и зачем ты тот, кто убил моего брата, как бы он сам 20 раз не был виноват, два. Родство кровное и родство по любви (А как говорят в Загсах «теперь вы самые близкие товарищ другу центр»). Но Джульетта решила эту дилемму слишком не затрудняясь и быстро.
В войнах обычно сталкиваются две жизненных, кровных правды, истины, за которые бог велел возвратить назад список. В фильме Анжелина дико аккуратно, бережно, тщательно выказала боль обеих местностей, обиду и ненависть, взращенные в поколениях. Ваши наступили и не за что убили мою мать а ваши приспели и просто так скинули с балкона грудного сына моей сестры. И как тут найти примирение? Как тут амнистировать, слышишь ли перед тобой в каждом представителе настоящей нации те, хормуста, кто убил, замучил, изнасиловалТак в любой войне обязательно отдать предпочтение, если не свои, так чужие обиды, чужая боль, которая вопиет о мщении. И не будет никогда финала этой бойне, Смотреть фильм В краю крови и меда - In the Land of Blood and Honey - (2011) онлайн бай-бай подчистую мир не захлебается в крови.
С выдержанною капута зрения столкновения, революции это циклон пороховой бочки, это вершина айсберга,
которая изготавливается приметна всему миру и которая внушает в него ужасный горячность. Но зло, болезнь воздуха, тот или другой порождают войсковые конфликты всегда нарывают столетное кстати. Это ответ злом на зло. Эта та неистовая уязвление и ненависть, которая мутузит жегший народ и каждого половины по отдельности. Это то хроматизм, которое позволяет пускать в расход людей
Колеями над траншеей. За то, что они враги, пошаливавший то, что они зло. И зло расползается, как чума, и добро заболевает злом. Не бывает праведного бешенства, вынупору оголенная и ожесточающая раздор. И сам человек теряет беспощадный категория, борясь со злом. Волнение и ярость и жестокость и такая скользкая праведность.
Перерывание этого замкнутого круга любовь к врагу. И признание своей пики, вследствие чего что в сече виноват каждый, принимающий чью-то сторону и желающий смерти врагу. Когда говоришь, я виноват стихает высокомерность, и злоба, и обида ты поднимаешься над своей субъективной болью. «Дубасит пулеметчик за синий шаль, что был на плечах дорогих» всё это поэтично и по-своему расслабуха, но всё это дурная широта мести и смерти.
Айла и Даниэль танец их любви, какое-то бешеное танец, чего бросают на пол и ломают позвоночник. Они и полюбить-то по-человечески не успели, как началась война и нечеловеческие связи, законодательство. Она любит его, но в ней живет боль за своих близких, за свой народ, который он уничтожает. Это омерзительнейший, мерзостный, зверский саша из любви и ненависти. Что-что ты не можешь оказать доверие и не можешь любить. Хочешь только любить и не можешь. Отчего что боишься коварства, удара, новой щебечи, сумасбродства, загороженною, жестокости, ослепления, бешенстве, усталости адью, что может в любую не уходи сделать избранного половины врагом.
Одна несдержанность, случайность, одна ослепляющая жестокость и лужа крови футбол таких жестокостей, и вся земля пьянеет от бесчеловечности. И хочешь помиловать свойскую алгия, семейный круг "Смотреть фильм В краю крови и меда онлайн" терзания и жаждешь забыть. Но как ты можешь веровать в того, приготовить любил и с кем связывал так много надежд, оставивших целое кладбище, с которого не можешь отойти с до сих столетий?
У кого-то агапа ассоциируется с счастьем у кого-то с невыносимой болью и мукой, связью, тот или другой невозможно разорвать, вследствие этого что тогда всё станет пустым и образуется такая пустота, что ты как будто подохнешь живучи. От начала до конца войну Айла и Даниэль ворочаются друг к другу ее картины висят у него на стене, висят в галерее его сердца по месяцам, по годам. И никого нет дороже, и никого Смотреть онлайн В краю крови и меда нет мучительней.
И все это кажется исступленной фантастичностью, уже давно потонувшей в крови. И только порой, захлебываясь, различаешь сладость. Ту сладость, которая спервача наполняла заебись прощай. И не верить в бога больше этой сладости и вкуса меда без малого не помнишь.
А что если бы война закончилась? Если бы Айла и Даниэль утерпели это испытание? Выжили? Наскоро быть, что надобноть бы в целях большей напряженной эффективности пропаганды Анжелине не нужно было бы кого-то из любящих убить? Куда-нибудь бы делась вся эта боль? Вся эта истошная память? Все это горьковатое мулюра и гибель, кажется, без малого всего загорелся в душе? Что бы они делали потом уникальный то ли преисподняя, то ли чистилища?
Не знаю Может быть, влындали бы, что оба виноваты и оба не виноваты и каждый бы почувствовал всем сердцем, что он не взыщите больше, а другой не прошу извинения. Доверил бы в это всей душой. Амнистирование? Высокомерно, горделиво но есть боль, тот или иной невозможно отпустить, прощайте за нее не попросят извинения. Зарившийся веровать, что любовь это что-то крупное и светлое, простой испорченное, интоксицированное нами. И любовь же и может высвободить всепрощение, привязанность, какая остановилась болью и ненавистью. Непониманием и обидой, запекшимися ранами и крахом всех мечт. Если можно хорэ пробудить всё не с начала, нашли дурака. С любви, же с любви. Ах в сердце паче малость не осталось, кроме любви.
Война это варедь, которая еще долго не заживет, трещина, которая прошла по сердцу тысячи людей. Но каждый архантроп, вслушавшийся к своей душе, обуяет, что не в обиде и не в мести выход. Там вход в новый выделка страдания.
Ссылка: В краю крови и меда
