Где-то что-то лучше Something Better Somewhere Else 2010 смотреть онлайн

Mne skuchno
Звезды живут миллионы лет. Одна до сих пор нас согревает и обещает согревать даже наши обглоданные кости на пепелище прошедшего армагедона. Она прекрасна. Она может сжигать, может греть, может даже недостаточно светить, переливаться бликами на снегу в холодный январь, или как у меня на родине, в жаркий август. У нас теплеет, уже всего минус пятнадцать, пусть за окном все двадцать. Всё дело в батареях — по ним, наконец, пустили горячую воду. Во время пробуждения я разгребал снег в своей комнате и хлопал по плечу своего лучшего друга-снеговика Питера. Благодаря моей родине, я вырос горячим, но снег будто бы забрался в сердце, холод в душе, из-за чего я часто рефлексирую, молчу и нечаянно нравлюсь девушкам. Грустные плейбои имеют такой пассивный скилл — ты заходишь за угол, а там сексапильная модель, приходится заниматься любовью.
Прошли десятки лет, карьера перманентно на взлёте и взлетает всё выше и выше, скоро, наверное, в космос вырвется, а там звёзды, от которых должно быть жарко, но при этом космос холоден, как ванна в моём родном доме — если бы вы захотели помыться, то у нас в душе насадка сделана из мясорубки и падают оттуда кусочки льда, которыми и надо обтираться. Десятки лет, и моя стареющая сексуальность всё старее и сексуальнее. Я открыл для себя похмельную небритость и взгляд с вечной капелькой злобы. Я не знаю, почему мне хочется нравиться девушкам, мне скучно, но где-то, кажется, в контракте был такой пункт, который делает из меня дешёвку в отношениях. Моё пивное пузико тоже досталось мне по контракту, но мне с ним даже лучше — на нём любит спать моя дочь, идеальная добрая девочка, которая тоже досталась мне будто бы по контракту. Одна заметка: если я ношусь на своей супер-дорогой тачке кругами по пустынному полю, это означает, что я рефлексирую.
Есть два оригинальных примера темы саморазрушения в попсовом искусстве: это песня группы Linkin Park и арка про постройку вавилонской башни в аниме «Путешествие Кино». Точней, не само саморазрушение, а стремление его начать и вовлечь большее количество лиц. В аниме главная героиня пришла в город, где есть лишь одна почётная работа — это строить вавилонской башни. Люди там остервенело выкладывают её, стремясь вознести к небесам, а на вопрос девочки, что они будут делать после завершения, они пожимают плечами. И вот башня рушится под своим весом, но люди рады, они начинают всё сначала. И они явно будут так делать, пока не сжечь эту деревушку психов дотла. Это такая скользкая посмодернистская тема, которая для большинства людей представляется апокалипсисом и его последствиями, где герои говорят «Мы сами уничтожили эту планету», вот именно о таком саморазрушении я говорю. Претенциозность арт-хауса — это самый болезненный подвид саморазрушения, внутренний и внешний, неестественность действий персонажей кроется в божественности режиссёра, это он велел им поступать так, ведь я никогда бы не заснул во время приватного танца двух близняшек. Это не именно то, что я имел в виду, но вся моя жизнь обязательно сквозит неестественностью. Я сейчас опущу то, что избегаю тяжести безработного существования, или осознания того, что у меня есть всё, я должен жить и радоваться. Я просто грущу, многозначительно молчу, трахаю девиц, сплю, живу в роскошных отелях, жру, у меня растёт прекрасная дочь, бывшая жена её чуть ли не бросила и у меня есть шанс побыть с ней поближе. О Господи, есть ли в мире кто-то более несчастный и одинокий, чем я, величайшая звезда современности?!
Именно это для меня постапокалипсис. Люди мертвы по праву рождения. А чистые высотки — их мы строим лишь для того, чтобы однажды сравнять с землёй. Я покупаю пустоту, которой заполняю пустой живот, и во время вечеринки изрыгаю эту пустоту в туалет, а туалет страшно напуган. Гипс на руке, как символ… чего-то там. Вообще, символы повсюду. Они разбросаны так, будто бы какая-нибудь неуклюжая девушка, с фамилией напоминающей «купола», несла в руках широкую чашу с символизмом по полу, символизирующему мою жизнь, нечаянно споткнулась и рассыпала это всё по всей моей жизни. Она потопталась по моей жизни и потом ещё намусорила. Вот настолько артхаусно моё настроение. И длинноты моего молчания — это аккомпанемент к плохо играемому маршу глухих, на сцене, слепленной из застывшего дрянного кофе.
Vam uzhe skuchno. Я шёл домой, а там шёл снег. Прямо из-под потолка. Хруст наста, такой знакомый, так приятный, я тут же сбросил туфли и стал купаться в этом снегу, обмазываться им и рисовать своим телом ангелов. В спальне стоял снеговик. Я снова похлопал Питера по плечу и расплакался. Мне не было так жарко уже очень давно. Возможно, это лихорадка. Но я никому об этом не расскажу.
Несомненно, Где-то моя жизнь станет лучше, там некто по кличке Дорфф сможет не просто играть суперзвезду, но и быть ей (и жаль, что не стал, потому что актёр толковый), а Коппола перестанет снимать усыпляющие фильмы про переживания. И когда я вернусь обратно на родину, то скорей всего утону в снегу, холодном, как звёзды Голливуда. Где-то над радугой и небо синее и птички летают, а в моей серой жизни даже облака не двигаются, да и девки, как брёвна. То есть абсолютный застой. Апокалипта что-то там эст.
И простите за размер текста.

Женщин-режиссёров оценивать всегда сложнее, чем мужчин. В случае с Софией Копполой, дочерью одного из культовых современных деятелей кино, задача отнюдь не упрощается. Уже в своём дебюте она уверенно дала понять, что намерена идти своей дорогой, какой бы трудной та ни была. Более десяти лет прошло с тех пор, но вряд ли выбор Софии можно назвать ошибкой.
Предпоследний её фильм «Где-то» во многом созвучен с «Трудностями перевода», а в главном герое запросто угадывается образ Боба Харриса в его реальной действительности. Жизнь — звёздная скука, стремительно отдаляющаяся семья, слепая слава и тому подобные атрибуты. В этом узком и специфическом мирке слишком много фальши и тщеславия, а также очень много оголтелых во всех смыслах бабищ, которые, словно репейник к одежде, липнут к истасканному телу Джонни Марко, уже почти тонущем в своих дурных привычках. На уместный зрительский вопрос «зачем нам это всё» находится довольно неожиданный ответ — дочь главного героя, открывшая своему папаше дверь в другой мир — более светлый и чистый, под стать самой себе.
Для меня Стивен Дорфа открылся с новой стороны. Не скажу, что в совершенстве знаком с фильмографией этого актёра, но неоднократно лицезрел его в роли плохих парней с множеством загубленных человеческих жизней в личном арсенале. Джонни Марко — тоже не образцовый американский джентльмен, но при этом явно дружит с головой и способен анализировать свою жизнь. В отношениях с дочерью он изо всех сил старается быть тем, кого бы она хотела видеть рядом с собой — добрым, ласковым и чутким отцом. Переходя на её духовный уровень, Джонни на какое-то время забывает о себе и подчиняется уже другим канонам. Но лишь после расставания в его душе разворачивается настоящая драма, когда приходит настоящее осознание, и герой понимает, что в его звёздном и суетливо-громком прошлом слишком много белых пятен, целая дыра пустоты, заполнить которую уже нельзя, можно лишь оставить её позади, не дать расширяться дальше. Существует стойкое ощущение, что Джонни готов к этому. Но ещё более удивительным открытием фильма стала юная Эль Фаннинг — очень милая и необычная начинающая актриса, игрой которой можно бесконечно любоваться. В свои одиннадцать лет она производила удивительное впечатление и чем-то напомнила мне героиню из «Алисы в городах».
Именно такие картины часто разбивают аудиторию на диаметрально противоположные стороны. Одни утверждают о загубленности каких-то сверхъидей, хотя вряд ли создатели замахивались на жаркие споры с Ницще или же о неимоверной скуке психологической мелодрамы, которая в их представлении обязательно должна быть головомойкой каждому отдельному индивиду, не торопящемуся смывать с себя признаки лени, бессилия и ничегонеделания. Другие же слишком уж рьяно восторгаются каждому отдельному эпизоду и не менее горячо спорят с антагонистами. Зачастую те и другие видят лишь то, что хотят, но острая полемика — всегда плюс в сторону режиссёра.
Особых секретов в фильме не найти, разве что название несколько необычное. У героев Софии Копполы всегда есть своё «где-то», полностью противоположное их привычному кругу. То самое, что согревает их души в трудные минуты жизни, не даёт окончательно стать обывателями. Что-то, однако, мешает им броситься в воду и доплыть до этого островка свободы. Может быть, пока София не готова взять на себя такую смелость, и её герои остаются скрытыми мечтателями, терзающимися в чуждом им пространстве отчуждения, словно воскресшие персонажи одного из величайших итальянских режиссёров.