Петр Петрович и Света 2009 смотреть онлайн

Искусство | Актёры Глебов Пётр Петрович
Народный артист СССР (1981)
Кавалер ордена Ленина
Кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» III степени
Кавалер ордена Отечественной войны II степени
Кавалер ордена Дружбы народов
Обладатель премии за лучшую мужскую роль на ВКФ(1958, за роль в х/ф «Тихий Дон»)
Награжден серебряной медалью им.А.Довженко (1975, за роль в х/ф «Пламя»)
Лауреат Государственной премии РСФСР им. братьев Васильевых (1983, за роль в х/ф «Мужики!»)
Петр Глебов родился 14 апреля 1915 года в семье потомственной дворянки Марии Александровны Михалковой - родной тети поэта Сергея Михалкова, и коннозаводчика Петра Владимировича Глебова.
Родоначальником династии Глебовых считается знаменитый казачий генерал, граф Василий Васильевич Орлов-Денисов, во время войны 1812 года едва не пленивший самого Наполеона. В родословном древе актера можно найти и князей Голицыных, и графов Трубецких. И даже есть веточка, уходящая ко Льву Толстому. По преданию, многие черты своей Наташи Ростовой автор «Войны и мира» списал с бабушки Глебова - Софьи Николаевны Трубецкой.
После Февральской революции семья Глебовых перебралась в имение Назарьево. Вот как сам Петр Глебов вспоминал то время: «Помню 1917 год, стрельбу помню. Потому что убили нашу любимую собаку — пойнтера. Помню, внизу у нас была детская комната, там был вольер, в котором стояли кустики, деревья и жили наши райские птицы — снегири, щеглы, синицы. Сойка была, которая повсюду летала и засовывала всем в ботинки орешки. Помню уют нашего дома, милую семью и этих птиц, которых разводил отец, заядлый охотник…»
Тихую семейную идиллию разрушила Октябрьская революция. Барыню с пятью детьми новая власть выгнала из главного здания в маленький флигель, а в имении открыла коммуну-интернат, куда были привезены беспризорники со всей Московской губернии.
Летом 1922 года умер отец Глебова. Петр позже рассказывал: «Папа умер от тифа, когда мне было семь лет. Он ездил отбирать коней для Красной Армии, и когда умер, то был напечатан некролог о замечательном человеке — Петре Владимировиче Глебове, помогавшем становлению Советской власти, хоть родом он был из дворян». Вскоре подоспела новая беда. Власти решили в родовом имении Глебовых организовать дом отдыха для руководителей партии и правительства, и Марию Александровну вместе с детьми выгнали из флигеля. «Мы были бедными, плохо одетыми, — рассказывал Петр Петрович о том времени, — с весны до поздней осени не носили никакой обуви, а мама ходила за провиантом за пять километров на станцию Жаворонки». Многие родственники Марии Александровны покидали страну и предлагали, чтобы она последовала их примеру. На что мать будущего артиста заявляла: «Мы — русские, мы ничего плохого не сделали и будем жить в России».
О родстве актера со знаменитыми фамилиями знали в то время немногие. К обласканному властями автору гимна и его популярным сыновьям Глебов с просьбами никогда не обращался и родственную связь с ними никак не афишировал. По понятным причинам скрывал и свое дворянское происхождение. В анкетах всегда писал: «отец - агроном, мать – домохозяйка».
В 1931 году, окончив семилетку, Петр без особого труда поступил в Московский мелиоративно-дорожный техникум. Через четыре года он получил диплом техника по водоснабжению и был направлен на работу в районный земельный отдел города Богучар Воронежской области. «Еще до отъезда я увидел Абрикосова на экране в роли Григория Мелехова. Это была его первая роль, но она меня ошеломила. Мне тогда очень сильно захотелось стать актером», - вспоминал Глебов. И вскоре подал документы в только что созданную Станиславским оперно-драматическую студию. Позже Глебов рассказывал: «Поступил я с первого раза. На вступительном экзамене читал басню Крылова «Два мужика», стихотворение Никитина «Ямщик», диалог Чичикова с Собакевичем, который выучил с грампластинки. Как я старался подражать Топоркову и Тарханову! Это, кажется, скорее всего, и произвело наибольшее впечатление. Лилина, жена Константина Сергеевича, входившая в приемную комиссию, смеялась до слез. Она сказала: «Какой громкий и чистый голос! Но главное — такого Чичикова у нас и во МХАТе-то нет».
Прекрасно окончив театральную студию, Глебов сразу был зачислен в штат Московского оперно-драматического театра имени Станиславского, который в сентябре 1941 года должен был открыть свой первый сезон. Уже был назначен день премьеры, но все изменила война. Театр уехал в эвакуацию в Среднюю Азию, а Петр Глебов вместе с другими молодыми артистами ушли добровольцами на фронт. Их направили служить в зенитно-артиллерийском полку, который охранял от гитлеровских самолётов западный сектор Подмосковья - Очаково, Переделкино и аэропорт Внуково. Петр Петрович вспоминал: «Я четыре с половиной года фронтовой жизнью жил, к счастью, ранен не был. Живых немцев не видел, но поначалу жутко становилось от массированных налётов их бомбардировщиков. Они Москву с лица земли стереть пытались. «Боже мой, - думали, - как же мы плохо стреляем, если Москва горит!». Но как мы ликовали, когда на тёмном ночном небе, освещённом нашими прожекторами, мы перед носом бомбардировщика видели разрывы наших снарядов! А если он ещё и дымиться начинал...»
Летом 1945 года командир орудийного расчета 23-й батареи 72-го полка 1-й гвардейской зенитно-артиллерийской дивизии противовоздушной обороны Петр Глебов был демобилизован. Сразу после приезда, еще в форме, он явился в Московский драматический театр имени Станиславского.
Жизнь начинала налаживаться. Красивый перспективный актер московского театра охотно встречался с девушками, однако остановить выбор на одной из них никак не решался. Жена Петра Глебова Марина Алексеевна рассказывала: «За мной ухаживала масса молодых людей. Я не была в Петю влюблена, но он мне нравился, и я была твердо убеждена, что мы с ним «одной группы крови». Расписались они 9 июля 1948 года и прожили вместе 52 года. И каждый год отмечали этот день, а если он находился на гастролях, она неизменно получала телеграмму: «Дорогая Масечка, благодарю тебя за все 10 (11… 15… 30…) лет», и так до последнего дня…
Глебов получал скромную зарплату в Театре Станиславского и играл эпизодические роли в кино. Его появление в «Тихом Доне» иначе как случайным назвать сложно. Марина Алексеевна рассказывала: «Петя как-то встретил своего приятеля, актера Сашу Шворина, которого уже практически утвердили на роль Григория. Спросил у него: нет ли чего на примете. «Ну конечно, - сказал Саша, - приходи, на студии Горького такое количество людей сейчас требуется – заработаешь». В студии на него надели форму офицера, стали репетировать какую-то сцену. В это время, как рассказывал Петя, по коридору проходил Герасимов. Услышал его голос, поинтересовался: кто такой. И предложил попробоваться в главной роли. Помню, Быстрицкая все возмущалась: «Как это так? Партнер должен быть моложе меня, а что я буду делать с 40-летним актером? Какой-то, - говорит, - Глебов». Никто его и не знал тогда...»
Дочь Елена рассказывала: «Но главное даже не в этом - проблема заключалась в том, что у отца не было горбинки на носу. А грим, который допустим в театре, в кино, да еще на жаре, при солнцепеке - просто исключен. И оператор, гениальный Раппопорт, отказался его снимать. «Я же ни одного крупного плана, - говорит, - не сделаю». Лидия Смирнова, в ту пору жена Раппопорта, даже жаловалась: «Боже мой, все наши вечера проходят в разговорах о глебовском носе». Так гример что придумал: сварил специальный гумос, который на солнце не плавится, - вот из него и был сделан нос Григория».
Однако окончательное решение оставалось за Шолоховым. Знаменитому писателю показали около десятка проб потенциальных Мелеховых. Просмотр проходил в очень нервной обстановке. Шолохов был немногословен, много курил, просмотрел все пробы, одну за другой, потом встал и сказал: «Ну что вы у меня отняли столько времени. Я здесь только одного казака вижу».
Глебовы прожили на хуторе Диченском полтора года - единственная актерская семья «Тихого Дона», рискнувшая поселиться здесь на все время съемки. Как рассказывала Марина Алексеевна, уже через месяц после отъезда ее муж прислал письмо: мол, не могу без вас - приезжайте. Они и приехали. Дочь Ольга рассказывала: «Вся жизнь на хуторе Диченском была посвящена только «Тихому Дону». А мы, дети, во дворе разыгрывали свой фильм. Я, разумеется, играла Аксинью, носила туда-сюда неподъемные коромысла. С пустыми, правда, ведрами. Был у меня и свой Григорий - белобрысый совершенно, сын Анечки-костюмера. Он скакал на палке, другой палочкой, вроде как шашкой, размахивал... Но самое удивительное: спустя 15 лет приезжаю в тот же хутор. Мимо проходят какие-то старушки. «Здорово, Григорьевна, здорово ночевали». Волей-неволей я обернулась. В голове промелькнуло: «Кто это, Григорьевна?» Оказалось, я. «И как он там, наш Гриша, в Москве?» - спрашивают. Для них отец навсегда остался Григорием. Настало время уезжать - беру свой чемодан и... не могу оторвать его от пола. «Что там?» - спрашиваю. «Кавунчики». Арбузы с собственной бахчи. «Для Гриши», - говорят. И пошло-поехало: кто-то принес шмат сала, завернутый в белую простыночку, кто-то - лук золотой, роскошный; ящик семечек черных жареных, в которые были воткнуты огромные домашние яйца. Последней подошла женщина, у которой я остановилась: «А вот тебе гуся». Я взмолилась: «Нет, не возьму. Чего я с ним живым буду делать?» Она страшно оскорбилась: взяла птицу за шею, унесла. В день отъезда сует кулек - уже жареный гусь, а из его пуха - подушка. В красной наволочке, в цветах...»
- «Тихий Дон» - это вся наша жизнь, - рассказывала Елена Петровна. - Благодаря ему мы выросли, сладко спали, вкусно ели...
Вплоть до последних месяцев жизни актер выезжал вместе с младшей дочерью, тоже актрисой, на совместные концерты - байки со съемочной площадки «Тихого Дона» в его исполнении всегда становились коронным номером программы. Елена рассказывала: «Например, про сцену драки, когда Степан бьет Аксинью, а она вылетает на баз. Герасимов требовал, чтобы актеры каждую свою сцену знали назубок - все как у Шолохова написано... Когда вечером перед съемками папа открыл книгу и прочитал: «Летели зубы и хрустели кости», конечно, ему стало не по себе. У Степана же такие кулачищи! Начали снимать - Герасимова все не устраивает, кричит: «Так, еще один дубль... еще один». Папа рассказывал: «И вот смотрю: Степан, хмурый, смахивает с носа кровь и просто волком на меня смотрит». Перед последним дублем он с опаской подошел к актеру, игравшему Степана, говорит: «Ты извини меня, наверное, махнул лишнего». А тот ему: «Да ничего, Петро, зато на экране хорошо получится».
Позже Глебов рассказывал: «Я был влюблен в каждое движение души Григория Мелехова, потому что ясно видел абсолютную правду характера неповторимой человеческой личности, попавшей в водоворот сложнейших социальных потрясений. Он искренен даже в своих заблуждениях. На съемках я жил жизнью Григория Мелехова, мучился его сомнениями, любил его любовью… Очень запомнилась одна сцена. Пьяный казацкий разгул в хате. Третья серия кинофильма. Моя была идея. Спеть очень хотелось. В станице, где съемки велись, казаки частенько вечерами собирались на бережку, распивали вино, пели хоровые песни, и я любил с ними попеть. Ну и Герасимов согласился: «Только чтобы тяжелая, грустная была песня, о судьбе». Я порасспросил старушек на хуторе, и одна мне подсказала песню «Пташка-канарейка». Песня и разгульная, и пронзительно-тоскливая. И в конце третьей серии, когда сцена пьяного разгула и полный раскосец уже: неизвестно, куда и за кем идти, — тут и красные, тут и белые, Григорий поет: «Ляти, пта-ашка, ка-анарейка, ляти в гору высоко… пропой песню про несчастье про мое…»
Премьера «Тихого Дона» состоялась 26 октября 1957 года в кинотеатре «Ударник». Картину восторженно приняли зрители и критики. Сказать, что после «Тихого Дона» Глебов стал популярен, - не сказать ничего. Как вспоминают любители кино со стажем, на традиционных творческих вечерах лишь двух актеров зрительный зал неизменно встречал стоя - Николая Крючкова и Петра Глебова. Особенно радовалась и гордилась успехами сына Мария Александровна. Очень часто, когда ее кому-либо представляли или отвечая по телефону, она с достоинством произносила: «Здравствуйте, я — мать «Тихого Дона».
Дочь Елена рассказывала: «Войти с ним в магазин было практически невозможно. А уж женский пол просто вываливался из-за прилавков - выпрашивая автограф, гроздьями на шею вешались. А сколько писем мы получали: «Увидела вас, теперь не знаю, как жить...» Папа аккуратно всем отвечал: «Голубушка, как жили, так и живите...»
Марина Алексеевна рассказывала: «Он вообще человеком был отзывчивым, добрым. Посмотрит на какую-нибудь девицу так радостно: все - кончено. Она чуть ли не в постель к нам лезет. Считает, что дал повод. Иной раз в сердцах говорила ему: `Ну что делать, наверное, придется расстаться. Как можно так жить?» «Масечка, - смотрел он на меня ласково, - ты что, я ни в чем не виноват».
Дочь Ольга рассказывала: «На семейные наши торжества он приходил всегда чуть позже остальных гостей. Как-то возвращается после очередного концерта: в бравурном настроении, с гитарой. Начал петь романсы. Так девки мои, подружки, аж покраснели со стыда. Одна вызывает меня на кухню, говорит: «Слушай, ну я просто не знаю, как себя вести. Петр Петрович поет «Я встретил вас» так, смотрит в глаза так, что я готова хоть сквозь землю провалиться».
О том, что он профессионал высочайшего класса, Глебов доказал, снявшись в фильме режиссера В.Гориккера «Моцарт и Сальери».
«Сальери — не какой-нибудь банальный убийца, — вспоминал Владимир Гориккер. — Он мучился, переживал — и вырастал гигантский трагический образ. И потому нужно было найти достойного актера. Я долго думал и остановил свой выбор на Глебове. Но, когда стал советоваться с друзьями и коллегами, они все подняли меня на смех. У них у всех в сознании Глебов отложился как этакий народный герой Гришка Мелехов, а Сальери — аристократ. Я же увидел, что, когда Глебова поражает какая-либо мысль, это тут же отражается в его взгляде, на его лице. И вся его физическая структура начинает жить в этом направлении. На площадке не я его, а он меня изматывал репетициями. Играя, он отдавал самого себя на заклание. Последняя сцена. Моцарт, уже отравленный, уходит, а Сальери смотрит на него через окно, и вдруг… Мы все ошалели!!! У нас на глазах — на лбу Глебова стали появляться капельки пота. Это когда он говорит: «Гений и злодейство — две вещи несовместные»… Мы снимали фильм для телевидения, но, когда его увидели в Госкино, немедленно выкупили для кинематографа».
Народным артистом Петр Петрович стал в 66 лет благодаря Брежневу. Отдыхая на даче, Леонид Ильич частенько просил показать ему какой-нибудь новый фильм. Посмотрев однажды картину «Мужики», Брежнев вдруг заинтересовался. «Этот Зубов-старший, - обратился он к работнику Госкино, - смотри-ка какой хороший. Кто ж его играет? Глебов? Какой Глебов? Ну что – «Тихий Дон», а я не видел». Уже на следующий день киномеханики крутили перед Генсеком ленту Герасимова. Три серии подряд Брежнев просмотрел на одном дыхании. А встав с кресла, первым делом спросил: «Какое у него звание?» - «Заслуженный РСФСР». – «Как заслуженный? Присвоить народного». А просмотрев личное дело Глебова, Брежнев воскликнул: «Так он еще и защитник Родины! Москву защищал! Орден Ленина от меня лично».
Дочь Елена рассказывала: «В этот день папа, как всегда, откуда-то приехал. Мы сидели на кухне, ужинали. Фоном бубнил что-то телевизор. И вдруг - один звонок, второй, третий... Папа подходит к телефону, слышим только: «Что-что?! Что вы кричите, подождите - я только с дороги». Оказывается, в программе «Время» объявили о награждении. Два указа Верховного Совета в один день - случай небывалый. Что с отцом творилось в течение недели. То к окну подойдет: постоит, посмотрит. То молча ходит по комнате. Одно слово - потрясение... Хотя вообще к наградам он относился достаточно иронично, говорил: `Вот военные награды - это да, а эти... значки».
Дочь Ольга рассказывала: «И почти никогда их не надевал. Не любил всего этого официоза. Привык же к простоте. Из любого ручья мог выпить, яблоко - максимум что делалось - обтиралось об себя. Купили ему калоши, так он боялся их надеть, говорил: «Ну как же, такую красоту буду пачкать». Костюм ему сшила на заказ - концертный, роскошный. Померил: вертелся, вертелся: «Нет, ну не надену. Чего я, Кобзон?» А вот лежать на траве, на солнцепеке, вместе с каким-нибудь кривым дедулькой и петь с ним полуприличные частушки - вот это было для него счастье».
В разгар перестройки у Глебова спросили, что он, человек, проживший большую часть жизни при Советской власти, думает о нынешнем времени? Вот что он ответил: «Люди жили, как могли, работали, учились, отстояли Отечество в кровопролитной войне, переносили лишения, экономили на самом необходимом, чтоб хоть как-то поднять детей. Надеялись на лучшее… И вот на старости лет им объявляют, что вся их жизнь — трагическая ошибка и чуть ли не сами они в том виноваты. А чтобы исправить эту якобы ошибку, людей опять ввергают в социальный эксперимент и опять во имя некоего светлого будущего. Я не политик и не хочу выступать судьей ни нынешнему, ни прошлому режимам, но меня беспокоят нигилизм и нетерпимость: большевики отрицали всю дореволюционную жизнь, демократы — всю доперестроечную. Неужели они не понимают, что за отвергаемой историей стоят людские судьбы? Те, кто перечеркивает прошлое, насаждает ненависть к нему, подкладывают динамит под будущее. Да, сегодня у нас вроде больше свободы. Но при этом большинство населения страны впало в унизительную нищету. Неужто и впрямь судьба у нас такая — сплошные крайности: если свобода — то анархия и беспредел, если капитализм — то непременно дикий, от которого люди шарахаются…»
Петр Петрович часто помогал друзьям - кому-то выбивал квартиру, кому-то искал лекарства, помогал всегда, чем мог. Рассказывала Марина Алексеевна: «Вчера весь день убеждал Любу Соколову, что ей надо лечить сердце, Ване Рыжову доставал путевку в санаторий… А на прошлой неделе мотался по всей Москве в поисках каких-то лекарств: одно надо было отправить в Уфу, другое — в Самару, третье — в Хабаровск».
- Только так и надо жить, — перебил жену Петр Петрович.
В одном из своих последних интервью пожилой актер признался, что самое его заветное желание - дожить до XXI века.
Дочь Ольга рассказывала: «Про отца никогда нельзя было сказать: старик. Хоть и походка вроде тяжеловата, хоть и чувствовал себя неважно. В нем было столько залихватства, гусарства. На охоту - главную свою страсть - папа мог отправиться в любом состоянии. Ползал где-то по болотам, по сугробам. А потом приезжал с синими отмороженными губами, весь обветренный. Нам делалось страшно. Перед каждым выездом мама кричала ему вслед: «Петечка, береги себя», он лишь отмахивался: «Да-да-да». И мы прекрасно понимали, что все равно он сделает так, как захочет».
Петр Петрович снялся более чем в трех десятках фильмов, создавая образы сильных, мужественных людей. В исторической драме «Царская невеста» он сыграл Ивана Грозного, в историко-приключенческом фильме «Кочующий фронт» - легендарного командарма Петра Щетинкина. Он снимался в главных ролях в героической драме «Морской характер» и других фильмах. Однако такого успеха, как в «Тихом Доне» у актера, к сожалению, больше не было.
Дочь Елена рассказывала: «Папа абсолютно не чувствовал возраста. Последние годы все чаще отказывался от предложенных ролей, говорил: «Да не хочу я играть старика на завалинке, с наклеенной бородой и в валенках, - ну не интересно». Время от времени случались и депрессии. Тогда он замыкался, уходил в себя. Папа считал, что не смог реализовать себя до конца. Очень переживал, что в кино его видят исключительно в роли какого-то злодея. Ну, сами посудите: и Половцев в «Поднятой целине», и Сальери, и тот страшный белогвардеец в «Сердце Бонивура», который говорит: «Мы каленым железом будем выжигать на ваших спинах звезды». И чуть не плакал, когда в его жизни не случился Пугачев. В середине 70-х на «Мосфильме» начали снимать большую, дорогостоящую эпопею «Емельян Пугачев». Режиссер картины Алексей Салтыков был человеком запойным, и все очень боялись, что картина встанет. Решили, что главную роль должен играть актер-режиссер, чтобы, в крайнем случае, подхватить у Салтыкова выпавшее знамя. Замены не понадобилось, но роль Пугачева сыграл все-таки Евгений Матвеев. Папе же вновь достался злодей - атаман Федулов, который фактически предал Пугачева».
Дочь Ольга рассказывала: «Он просто отказывался стареть. Никак не мог смириться с тем, что его время, увы, проходит. Папа всегда спешил жить, будто боялся упустить что-то важное. В последний раз, выйдя из больницы, он усмехнулся: «Они говорят, я должен лежать 21 день. Я что, сумасшедший?» Да, он прожил большую жизнь. Но слишком рано ушел. Таким, как он, и ста лет будет мало».
Дочь Елена рассказывала: «Папа не умел себя жалеть. Когда врачи проверили его от корки до корки, от удивления просто развели руками. «Мы вообще, - говорят, - не понимаем, как он до сих пор жив». Настолько изношенным был его организм. Какой там насморк, какое там: нога болит! Сердце немножко прихватило - ай, ерунда. Накрахмаленная рубашка, галстук, гитара - и вперед. Последний свой концерт он дал 7 марта. 24-го папу положили в реанимацию».
«За несколько дней до юбилея Петя попал в больницу, - рассказывала вдова Глебова - Марина Алексеевна. - В очередной раз стало плохо с сердцем. Но на свой день рождения он все-таки упросил докторов отпустить его домой. «Пускай побудет у вас, - сказала мне тогда врач. - Единственное, что меня волнует, - его блуждающий тромб. Он может оторваться в любой момент».
17 апреля Петр Петрович проснулся рано утром, разбудил жену - ей нужно было сходить в поликлинику, сдать кровь - попрощался, закрыл дверь и снова лег спать. Через некоторое время раздался звонок. Глебов резко вскочил с постели и упал на пол.
«Я прихожу домой, он лежит на полу. Еще теплый. И умер... Сколько же раз я просила почтальоншу, чтобы не приходила к нам домой, а оставляла газету в ящике, - рассказывала Марина Алексеевна еле сдерживает слезы. - Это ведь она позвонила в домофон. А Петя за то время, пока лежал в больнице, видимо, отвык от этого звука».
«У папы вообще все движения были резкими, - рассказывала старшая дочь Глебова Ольга Петровна. - Сколько раз ему говорила: «Папа, будь осторожнее. Не дай бог что, и...», он все махал на меня рукой: «Ай, перестань. От старости таблеток нет».
Петр Глебов был похоронен на Ваганьковском кладбище. Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени был вручен Елене Петровне Глебовой на сороковой день.
Леонидом Филатовым была подготовлена о Петре Глебове передача из цикла «Чтобы помнили».
Your browser does not support the video/audio tag.
Текст подготовил Андрей Гончаров
Использованные материалы:
Интервью с родными Глебова в газете «Московский Комсомолец», автор Дмитрий Мельман
"Чеховский вестник" Выпуск №28, 13 апреля 2010 г.
Фильмография:
1957 Тихий Дон
1959 Поднятая целина
1960 Балтийское небо
1962 Моцарт и Сальери
1963 Иоланта
1964 Царская невеста
1967 Они живут рядом
1969 Неподсуден
1969 Сердце Бонивура
1970 Морской характер
1970 О друзьях-товарищах
1971 Кочующий фронт
1971 Смертный враг
1972 Случайный адрес
1974 Пламя
1975 На край света
1975 На ясный огонь
1977 Талант
1978 Емельян Пугачев
1980 В начале славных дел
1980 Всадник на золотом коне
1980 Юность Петра
1981 Мужики
1982 Полынь - трава горькая
1982 Формула света
1983 Ураган приходит неожиданно
1984 Идущий следом
1984 Наследство
1985 На крутизне
1986 Без срока давности
1986 Постарайся остаться живым
1986 Премьера в Сосновке
1986 Скакал казак через долину
1993 Бравые парни
14 апреля 1915 года – 17 апреля 2000 года
Похожие статьи и материалы:
Глебов Петр (Цикл передач «Острова»)
Глебов Пётр (Цикл передач «Чтобы помнили»)
Глебов Пётр (Цикл передач «Как уходили кумиры»)

Военное дело Авиация
Военачальники
Партизанская война
Флот
Женщины на войне
Разведывательная деятельность
Гражданская война
Военные преступления
Первая мировая война
Великая Отечественная война